Посол Бразилии в России Антонио Геррейро поздравил своих российских коллег с Днем дипломатического работника и рассказал корреспондентам РИА Новости Татьяне Кукушкиной и Наталье Кургановой об эпидемии вируса Зика, сотрудничестве Бразилии и России в сфере ВТС, экономики и в космосе.
— Дипломатия 2000 года и 2016 года – в чем вы видите основные отличия?
— Я нахожусь на дипломатической службе уже 41 год и могу констатировать, что дипломатия в мире существенно изменилась по сравнению с тем временем, когда я только начинал работать в этой сфере. Технические особенности нашей службы были другие, у нас не было таких средств массовой информации и средств коммуникации, которые есть сейчас. Пользуясь случаем, хотел бы поздравить всех моих российских коллег с их профессиональным праздником – Днем дипломатического работника.
Я начинал свою карьеру в министерстве, занимаясь вопросами морского права, в дальнейшем работал на соответствующих конференциях в Женеве и Нью-Йорке и могу отметить, что работа строилась по-другому. Сейчас даже сложно представить, как мы работали тогда. С точки зрения связи мы очень активно использовали формат дипломатической почты, пересылали письма из загранпредставительств в центр и обратно. Такие объемы диппочты, как были раньше, сейчас просто невообразимы.
Мой второй дипломатический пост был в посольстве Бразилии в Египте, где работало очень небольшое количество сотрудников. Те телеграммы, которые я писал и которые утверждал посол, в дальнейшем отправлялись через отдел коммуникации. Это была тяжелая работа – приходилось шифровать и дешифровать все поступающие сообщения.
Первым местом моей службы в 1979 году было постпредство Бразилии при ООН, нас было всего восемь дипломатов. Чтобы вы понимали, как изменился современный мир, сейчас бразильское представительство насчитывает 30 дипломатов. Это свидетельствует о том, насколько увеличилась нагрузка постпредств при ООН. В мою молодость Объединенные Нации занимались в основном вопросами войны и мира, деколонизации и экономического развития. Сейчас спектр тем неимоверно расширился, в том числе преобладают вопросы защиты прав человека. В то время мы все жили в биполярном мире, в мире противостояния между Советским Союзом и блоком западных стран. Такое противостояние в том числе отражалось на характере работы ООН. Сейчас ситуация изменилась, многие страны получили возможность вести самостоятельную внешнюю политику, в том числе и Бразилия.
— До назначения в России вы работали в других странах, какая из командировок вам больше всего запомнилась?
— У меня очень яркие воспоминания обо всех странах и местах, где я побывал и работал. Возможно, в силу моего образования, отчасти в силу случая, но большую часть моей профессиональной карьеры я посвятил работе в многостороннем формате. Могу отметить, что профессиональные качества, которые требуются дипломатам для работы на подобных многосторонних конференциях, довольно существенно отличаются от привычного двустороннего формата. Основное отличие – тебе приходится вести переговоры одновременно с очень многими партнерами. Что касается моей нынешней работы на посту посла Бразилии в России, наша служба в Москве очень разнообразна и интересна. Мы не ограничиваемся только двусторонними вопросами, хотя они, безусловно, важны, и мы всегда информируем Бразилию обо всех аспектах нашего экономического, культурного и политического сотрудничества. Вместе с тем Россия является важным игроком на внешнеполитической арене, и ее позиция, взаимодействие с Россией на международном уровне, безусловно, представляет для Бразилии большую значимость. В 2015 году Россия председательствовала в БРИКС и мне выпала честь участвовать и представлять бразильскую сторону на многих совещаниях и конференциях группы. Назовем это "мини-многосторонним" форматом.
— Национальный олимпийский комитет США объявил, что спортсмены по желанию и из-за опасений за здоровье могут отказываться от участия в Олимпиаде, которая пройдет в августе в Рио-де-Жанейро. Каков ваш прогноз, насколько большой риск срыва соревнований из-за распространения в Бразилии вируса Зика?
— Я не считаю, что прецедент с Национальным олимпийским комитетом США может каким-то кардинальным образом повлиять на позицию других стран в отношении их участия в Играх. Это абсолютно понятная и человеческая позиция – каждый волен выбирать, подвергать себя риску или нет.
— Из-за быстрого распространения вируса ведутся ли переговоры о переносе сроков проведения Олимпиады или места ее проведения?
В дополнение к этому хочу сказать, что власти Бразилии принимают все необходимые меры для профилактики заболевания, дезинфекции возможных очагов и мест размножения москитов. Эта работа будет вестись как на олимпийских объектах, так и на прилегающей к ним территории.
— Российские ученые разрабатывают вакцину от вируса Зики и экспресс-метод для диагностики этой лихорадки. Бразилия заинтересована в обмене опытом со своими российскими коллегами? Идет ли какое-то практическое взаимодействие?
— Научные сотрудники всех стран мира работают в тесной координации со Всемирной организацией здравоохранения. Поэтому я уверен, что эпидемиологи, задействованные в данный момент для изучения вируса Зика, контактируют между собой под эгидой ВОЗ. Убежден, что специалисты Бразилии и России знают о действиях друг друга, и мы рады, что не только бразильские ученые обеспокоены этим заболеванием.
— Бразилия обращалась к России за помощью в разработке вакцины от вируса?
Отмечу, что для борьбы с вирусом Зика власти Бразилии привлекли военнослужащих. Они заняты тем, что обрабатывают места застойной воды, где размножаются москиты. Так что работа ведется в очень широком масштабе и на общенациональном уровне.
— То есть Бразилия не нуждается в помощи других стран, в том числе России?
— Я не ученый и не эпидемиолог, но уверен, что с нашей стороны делается все возможное. Стоит напомнить, что в Бразилии вирус впервые обнаружен в прошлом году. По меркам эпидемиологов, еще прошло мало времени для того, чтобы научные изыскания были глубокими.
— Бразилия ведет переговоры о поставке партии переносных зенитно-ракетных комплексов "Игла-С", не означает ли это, что переговоры по поставкам "Панцирь-С1" могут быть отложены?
— Я думаю, что вопрос по переговорам о приобретении "Панцирей" никак не связан с ПЗРК "Игла", потому что с технологической точки зрения это абсолютно разное вооружение. За время моей работы в Москву приезжало большое количество делегаций нашего министерства обороны, и я ожидаю, что в итоге контракт на покупку "Панцирь-С1" будет подписан до конца текущего года.
— Венесуэла выступила с предложением созвать внеочередную сессию ОПЕК и стран, не входящих в картель. В Бразилии получали приглашение к участию в таких переговорах?
— Стоит отметить, что Бразилию вряд ли можно отнести к странам — экспортерам нефти. В этом плане мы самостоятельны и почти полностью покрываем собственные нужды. Иногда импортируем небольшое количество нефти, иногда, наоборот, экспортируем, но какие-либо действия Бразилии не повлияют на рынок и на решение других стран-экспортеров.
— Как продвигаются переговоры по установлению третьей станции ГЛОНАСС на территории Бразилии? Планировалось, что работы по установке очередной станции начнутся в конце 2015 года, с чем связана задержка?
— Как вы знаете, две станции ГЛОНАСС в Бразилии уже эксплуатируются. Я ожидаю, что по третьей станции все решения будут приняты в этом году и в скором времени она заработает. Это вопрос совместного интереса как Бразилии, так и российских компаний, поставляющих оборудование.
— Говоря в целом о космической программе Бразилии, после отказа от сотрудничества с Украиной, сможет ли Россия занять эту нишу или Бразилии более выгодно сотрудничество с Китаем в этой области?
— Я должен пояснить, что Бразилия не отказывалась от сотрудничества с Украиной. Проблема была чисто финансовая, что в конечном итоге не позволило реализовать проект по совместному использованию стартовой площадки на космодроме Алкантара. Естественно, Бразилия заинтересована в дальнейшем развитии сотрудничества с Россией, и перспективы у нас большие. Однако подчеркну, что в данной сфере не будет замены одной страны на другую. Даже если однажды проект с Украиной будет возобновлен, для сотрудничества с Россией есть и другие возможные сферы.
— То есть проект с Украиной может быть все-таки возобновлен?
— На данный момент было принято решение прервать этот проект.
— Насколько бразильские компании готовы проводить экспортно-импортные операции с российскими компаниями в национальных валютах?
— Вопрос использования национальных валют в двусторонней торговле очень интересен, но неоднозначен. Даже среди экономистов нет единой позиции, будет ли от этого больше пользы или вреда. Что касается предпринимателей – импортеров и экспортеров, у них свои специфические интересы. В связи с обесцениванием реала и рубля бразильским экспортерам стало дешевле выводить свой товар на международные рынки, российские экспортеры находятся в аналогичной ситуации. Казалось бы, в таком случае экспорт из Бразилии в Россию можно было нарастить. Такие ожидания у нас, безусловно, имелись, но как показали итоги 2015 года, объемы экспорта в Россию упали по очевидной причине – у российских импортеров стало меньше финансовых средств. Для сравнения: если в 2014 году товарооборот был на уровне 3,2 миллиарда долларов, то в 2015 году он не дотянул до уровня 2 миллиардов.
— Пока рано говорить о снятии американских и европейских санкций с России, но тем не менее эта тема все чаще поднимается на европейском уровне. Как вы считаете, если санкции все же будут сняты в обозримом будущем, не потеряет ли Бразилия свою долю на российском рынке?
— Полагаю, что возможное в будущем окончание санкций не повлияет на бразильский бизнес в России. Еще до введения санкций мы занимали твердые позиции на рынке продуктов питания, потому что бразильская продукция очень конкурентоспособна. Не думаю, что ситуация сильно изменится.
